The Eye | Око | Award-winning short story (RUS)

I.

Белый. Чёрный. Белый. Чёрный.
Полосы двух цветов проносились перед его глазами, как будто он переходил дорогу. Равномерное покачивание, скрип колёс и скрежет протерших пол дверей, открывавшихся одна за другой перед очередным пациентом, неизменно свидетельствовали о том, что вскоре он займёт своё место в палате в ожидании операции.
Он закатил глаза, чтобы мельком увидеть санитара, небрежно толкавшего его койку по коридору. Серая, как и всё вокруг, униформа, мутное лицо и очки с толстыми стёклами. Санитар, прищурившись, с презрением посмотрел на пациента, и тот быстро закрыл глаза.
"Уже не одну сотню лет люди испытывают проблемы со зрением. "Око" существует, чтобы решать их. Мы предоставляем широкий спектр возможностей коррекции визуальных анализаторов, призванный в полной мере удовлетворить запросы клиента..." - эхом отражался от стенок его черепной коробки доносившийся отовсюду чарующий мужской голос.
Этот голос он слышал с самого детства. Сначала он не обращал внимания на призывающие звуки, но соблазн посетить одну из клиник коррекции зрения, о которых говорили даже стены, с годами рос, и вот уже двери шаркнули в последний раз, и койка с его временно обездвиженным телом очутилась в стерильной палате.
На стене около двери сиял всеми оттенками серого огромный экран, а напротив него и чуть левее стояла кровать, педантично накрытая простынёй. Через минуту он уже лежал в её холодных объятьях, снова водя глазами по чёрному потолку, на котором сияли белые лампы.
- Ждите прихода медсестры, - лукаво прищурившись, произнёс человек с мутным лицом. - Счастливого прозрения.
Санитар вышел за дверь, оставив его наедине с собой и своим мозгом.
Сердце его билось спокойно и размеренно, кровь вяло пульсировала по жилам, он чувствовал, как его взгляд, и без того затуманенный плохим зрением, закрывали тяжёлые веки.

II.

Когда Перси открыл глаза, он заворожённо стоял у окна, пытаясь дотянуться до ручки. Он прыгал, цеплялся ногами за батарею, изо всех сил старался забраться на подоконник, хотя бы мельком увидеть происходящее за стеклом.
На мальчика опустилась зловещая тень.
- Перси, что ты делаешь? - спросил отец, сверля его единственным глазом.
- Дождь! - воскликнул мальчик. Он снова вытянул тонкую детскую руку по направлению к окну. По его нелепо растопыренным пальцам пробежали такие же разноцветные лучики.
Лицо Перси вспыхнуло удивлением и загорелось. Через секунду оно уже полыхало, но от мощного удара отца.
- Лучше бы ты помог стены покрасить. Смотри, какой красивый серый цвет.
В коридоре его мама, вяло двигая рукой, размазывала по стенке голубую краску.
- Но он же не... - Перси замолк.
Прищурив единственный глаз, его отец поправил повязку и, с досадой махнув рукой, вышел из комнаты.
Перси сел на пол. В его глазах потемнело, но он знал, что это скоро пройдет и он продолжит тянуться к завораживающему спектру.
Оправившись от удара, он снова вцепился своими детскими пальчиками в подоконник и резким движением забрался на него. Перси почувствовал, как по его коленке начинает стекать струйка теплой крови, но даже не посмотрел вниз. Он заворожённо глядел в окно, за которым переливалась трехцветная радуга. Не отрывая от неё глаз, он пытался понять, почему видит лишь три цвета; Перси отчетливо помнил, что в одной из книжек было сказано, будто цветов должно быть семь.
- Каждый охотник желает знать... - он запнулся. - Мама!
- Что, Перси? - устало откликнулась из коридора мать.
- Что дальше? Каждый охотник желает знать..?
- Где сидит фазан. Хватит мозолить глаза, иди и помоги мне.
Перси, откликаясь на просьбу, сделал шаг, и тут же оступился. Он упал, ударившись затылком, в его глазах вновь потемнело. Вскоре они закрылись.

III.

Он снова очутился в своей серой палате.
Разглядывая чёрный потолок и всматриваясь в мягкий и манящий свет ламп, он размышлял над тем, каково это - провести большую часть жизни с повязкой на глазу, как его родители.
Ни отец, ни мать никогда не рассказывали, когда и зачем они надели их. Он твёрдо знал, что они могли бы и не делать этого, и в то же самое время он не мог вспомнить ни одного случая, когда бы кто-то из родителей снял повязку.
Возможно, его ждала бы та же участь, но корпорация "Око" предоставляла бесплатную операцию по замене глаз бионическими протезами, и сама мысль об отказе от неё казалась в крайней степени глупой, практически невозможной.
Никто не мог описать, что именно ждёт человека, получавшего долгожданные протезы. Многие называли результат операции истинным прозрением, но не могли объяснить, что именно изменилось в их жизни.
"После Операции ваше зрение не будет цветным, но вам не стоит об этом беспокоиться. Собаки не различают цветов, для них мир состоит лишь из черного и белого. Тем не менее это не мешает нашим любимцам наслаждаться жизнью и быть преданными своим хозяевам. Не бойтесь потери цветного зрения, в нем совершенно нет необходимости".
- Вообще-то это неправда, - раздался звонкий женский голосок. - Собаки видят цвета, но они не воспринимают спектр полностью.
Пока гипнотизирующий закадровый текст, сопровождавший сменявшие одну за другой фотографии питомцев, проникал в кору его мозга, он не заметил, как в палату вошла медсестра.
- Везёт им, значит, - сказал он, приподнимаясь в кровати.
Девушка мило улыбнулась. На секунду ему показалось, что в её кудрявых локонах он разглядел золотистые переливы, а её щёки покрылись румянцем, но это было невозможно. На ней были все та же серая униформа и белые перчатки.
- Вы чего-нибудь желаете? Переживаете перед операцией?
Он пожирал взглядом её униформу в надежде снова уловить слабые оттенки проблескивающего цвета.
- Нет, - наконец ответил он, потупив взор. - Всё... чудесно.
- В таком случае, отдыхайте, - медсестра печально улыбнулась и вышла из палаты так же незаметно, как и появилась в ней.
Нахмурившись, он завалился на бок, заставив койку слегка качнуться. Задумчивая гримаса не сходила с его лица. Он закрыл глаза.

IV.

Перси расторопно поднимался по лестнице, крепко сжимая в своей руке нежную и твердую руку Клэр. Его глаза были завязаны, и он слепо пытался угнаться за девушкой, даже не держась за перила. Перси чувствовал, как Клэр, опережавшая его на несколько ступеней, тянула его к себе. Её звонкий смех отражался от стен коридора.
- За мной!
- Куда ты меня ведёшь?
- Ты сам должен это увидеть!
Они продолжали подниматься ввысь. Клэр на секунду замерла, стараясь дышать тише, чтобы не показать свою усталость.
- Мы уже пришли?
Перси был взволнован. Он ощущал на себе теплый взгляд светлых глаз Клэр. Девушка открыла дверь, из которой прямо ему в лицо подул холодный и неприятный ветер, принёсший с собой капельки дождя. Он медленно переступил порог, но в тот же миг Клэр дёрнула его за руку, приблизив к себе. Она сняла с Перси повязку, открыв ему глаза.
- Смотри, - ласково шепнула она.
Где-то на горизонте, пробиваясь через блестящие тучи, поливающие слезами безжизненный город, мерцал лучик света. Распадаясь на все цвета спектра, которые Перси отчётливо различал вдалеке, он очаровывал.
Но ещё больше очаровывало отражение этих по-детски нелепых разноцветных лучей в бездонных голубых глазах Клэр.
- Перси Грин, я тебя л... - начала она, но запнулась.
- И я тебя... тоже, - он осторожно обнял девушку.
Перси и Клэр приблизились друг к другу. Через несколько волнительных и красочных секунд их губы должны были соприкоснуться...
Вдруг раздался исступлённо-растерянный рёв. Дверь, через которую влюблённые попали на крышу, уверенно распахнулась, и из тёмного рта коридора донеслось:
- Что вы делаете?! Стоять!
Они замерли на месте, чувствуя, как дрожит пол под ногами.
- Кто разрешил вам выходить на крышу школы? - закричала старая женщина.
Она, топая ногами, направилась прямиком к тому месту, где стояли Перси и Клэр. Её тяжёлые шаги сотрясали землю, словно предвещая конец света.
Учительница схватила Перси за ворот рубашки и сняла очки, обнажив свои неумело зашитые веки, закрывающие пустые глазницы.
- Никому нельзя подниматься на крышу! Никому! - брызгала она слюной.
- Почему нельзя? Ведь здесь красивый вид, - с присущей ей робкой уверенностью сказала Клэр.
Старуха медленно и со скрипом повернула свою голову по направлению к источнику шума.
- Здесь совершенно нет ничего красивого, - проскрежетала она, после чего вцепилась своими острыми ногтями воротник девушки, словно представляя ненавистные светлые глаза. - Возвращайтесь в кабинет!
Старуха швырнула учеников к двери. Продолжая крепко держаться за руки, они исчезли в тёмной пасти коридора.
Ещё долго обезображенные зашитые веки пытались уловить живительные краски прелестного вида. Через несколько минут их снова прикрыли темные очки.
Старуха, вернувшись в школу, плотно закрыла дверь, ведущую на крышу. Теперь оттуда не проникал ни единый лучик света. Воцарилась желанная тьма.

V.

Настойчивый свет ламп, рассеивающих непроглядную темноту палаты, заставлял его щуриться и ворочаться на койке. Чем больше он всматривался в их яркие лучи, тем больше они резали глаза.
Скрип двери, заставивший его отвлечься, показался на редкость приятным. Он увидел, как в проёме появились воздушные волосы.
- К вам посетитель, - раздался звонкий голос медсестры.
Дверь распахнулась и в палату неуверенной походкой вошла Клэр. Лицо её тлело растерянностью, а серые глаза, которые вот-вот, казалось, должны были вспыхнуть, с тоской и невнятной обидой смотрели на него.
Клэр села на кровать настолько резко, что матрас легко подпрыгнул. Они взялись за руки.
- Перси, - она тяжело вздохнула, - ты понимаешь, на что идёшь?
Он не отвечал. Больничная палата, телевизор, гипнотизирующий голос и ожидание операции были вещами естественными, и, казалось, лишь Клэр видела в них катастрофу. Она наклонилась над своим возлюбленным.
На её глаза навернулись слёзы.
- Посмотри, посмотри же на меня!
Он вяло повернул голову. Глаза Клэр казались ещё более яркими, чем сияние ненавистных ламп. Он хотел отвернуться, но не мог сделать этого. Глаза были здесь и сейчас, они смотрели на него в упор, а их свет был живым, тёплым и любящим.
Внезапно Перси заметил, как луч, испускаемый лампой, проходит через слезу, неумолимо летящую к его лицу, и распадается на переливающийся спектр. В тот же миг блестящие серые глаза Клэр вновь наполнились цветом.
Он моргал, не веря увиденному, но цвет не исчезал, а лишь становился всё более ярким. Перси осмотрелся - нежно-розовая скомканная простыня, которой он был укрыт, голубая форма медсестры и, наконец, её золотистые локоны. Она улыбалась, стоя в проёме. Ей, как и Клэр, не нужно было слов, чтобы понять происходящее. Почти светясь от радости, они молча смотрели на Перси.
В коридоре послышался стук колёс, и почти мгновенно в палате оказалась сначала койка, а затем и санитар. Смерив презрительным и апатичным взглядом всех присутствующих, он молча подошёл к Перси и вколол ему что-то в руку.
Последним, что услышал Перси, прежде чем уснуть, были суматошные возгласы медсестры, набросившейся на коллегу. Среди них он успел расслышать голос Клэр:
- Мы желаем отменить операцию! Можно ли это сделать?
- Нет.

VI.

С самого утра солнце не давало Перси покоя. Ослепленный его лучами, он проснулся. Неумело закрываясь от них рукой, он ехал на работу. Но и в офисе раскалённый огненный шар не оставлял его, отражаясь в зеркальных окнах соседнего здания.
Сейчас, когда Перси ожидал своего товарища у стойки, солнце наконец скрылось за горизонт. В полумраке бара Грин едва ли различал что-то, ему не хватало света. Танцующие в паре метров от него девушки, освещаемые разноцветными проекторами, казались неуклюжими серыми пятнами, а мерцающие витрины магазинов напротив были затянуты невидимой паутиной, не пропускавшей ни один блик.
Перси ощутил, как кто-то похлопал его по плечу. Рука казалась знакомой, и в то же время двигалась она неловко, неуверенно. Не было в ней привычной дружеской механической точности.
- Привет, Дэвид, - Перси обернулся. - Я не заметил, как ты вошёл сюда.
Его товарищ усмехнулся и сел рядом.
- Ну, что нового?
- Сегодня весь день провёл на работе, жду повышения. Позже хочу взять отпуск, съездить с Клэр в Перу. Говорят, Виникунка - захватывающее зрелище.
- А зачем тебе куда-то ехать? - спросил Дэвид, рассматривая мутное содержимое своего бокала.
- Здесь от духоты даже в глазах всё расплывается.
- А у меня нет, странно. Раньше - да, а теперь - нет.
Перси стал задумчиво разглядывать бутылки по ту сторону барной стойки. Даже монохромные, они загадочно переливались, приковывая к себе взгляды.
- Смотри, как они мерцают в этом освещении.
Дэвид вяло поднял глаза.
- Разве они мерцают?
- Неужели ты не видишь? - немного растерянно спросил Перси.
- Нет, - повернувшись, протянул Дэвид, — это ты скорее не видишь, друг мой…
Даже тусклый свет не помешал Перси обратить свой взор на чёрный провод. Словно дыхательная трубка, он соединял искусно заменивший настоящий, практически неотличимый от оригинала глаз, с виском, обеспечивая мозг тем, без чего он уже не мог жить.
- Дэвид, зачем? - воскликнул Грин, встав со стула.
- В каком смысле? Как ты не понимаешь! Плюсы операции очевидны!
- Какие? — Перси схватился за голову.
Не дожидаясь ответа, он молча вышел из бара.
Навстречу ему двигались прохожие, и почти каждый из них уже не мог существовать без чёрной трубки. Жалость и отвращение пронзали каждую клетку тела Перси. Ему хотелось ослепнуть, оглохнуть, лишиться всех чувств, лишь бы только не видеть людей, окружающих его, не слышать ни их пустых разговоров, ни ненавистной речи диктора, вновь доносившейся со всех экранов и витрин.
Помня дорогу домой наизусть, он шёл с закрытыми глазами. И всё же вкрадчивый голос въедался в его мозг, не давая покоя.
На пороге его, как всегда, с лучезарной улыбкой встречала Клэр. Увидев Перси, она незаметно для него побледнела.
- Я принял решение.

VII.

Он вяло и взволнованно осматривал помещение, в котором оказался. Сырое и просторное, оно практически не освещалось. Перси знал, что где-то конце комнаты стоят медицинские лампы, но лучи их были настолько тусклыми, что их трудно было различить.
Он попытался приподняться, чтобы взглянуть на свет, но вдруг осознал, что руки его, как и его тело, были привязаны к операционному столу. Ремни были такими мягкими, что Перси их даже не чувствовал, но стоило ему привстать, они, словно жгуты, впивались в его кожу и пережимали сосуды.
Внезапно холодную сырость рассеял пришедший из коридора запах чистого лабораторного халата. Перси услышал несколько шагов, и над ним нависло лицо в медицинской маске, в приятных чертах которого он узнал медсестру.
Не отрывая взгляда от пациента, парой методичных движений она расслабила ремни и шёпотом сказала:
- Послушай меня внимательно. Сопротивляйся и не открывай глаза - она оглянулась и добавила ещё тише, - если не хочешь лишиться их.
Девушка отошла от стола и, взяв шприц с обезболивающим, вколола небольшую дозу Перси в область виска, вылив остальное содержимое в стоявшую рядом раковину. Нахмурив брови и скривив розовые губы так, что это было заметно даже сквозь маску, она посмотрела на потолок.
- Просим персонал клиники покинуть операционную комнату, - раздался сверху голос диктора.
- Мне пора, - сказала медсестра и стремительно удалилась, оставив дверь в коридор приоткрытой.
Раздавшаяся тихая колыбельная едва ли заглушала гудение мотора, гулким эхом отражавшееся от потёртых стен. Из темноты потолка к операционному столу опустилась многорукая железная машина. Её скальпели, щипцы и маленькие пилы находились в пугающей близости от глаз Перси, и теперь он был скован страхом пошевелиться. Он рефлекторно зажмурился, но почувствовал, как у него прямо над переносицей нависла игла, готовая впиться прямо в череп.
Машина заговорила уже давно знакомым голосом диктора:
- Просим пациента удобно расположиться на операционном столе и приготовиться к процедуре.
Слова эти, обычно остающиеся неслышимыми для других клиентов "Ока", погружённых наркозом в бессознательное состояние, заставляли сердце Перси с особой силой сокращаться.
В течение нескольких минут пациент лежал, ожидая чего-то и даже не замечая, что машина, проделав в виске небольшое отверстие, подключила к его мозгу провод. Перси продолжал держать глаза закрытыми, но вскоре ощутил прикосновение холодных железных крючков к своим векам. Машина пыталась открыть глаза Перси, но он, причиняя себе мучительную боль, зажмуривался. Это было нестерпимо, и он, приложив усилия, выдернул свою руку из ремня оттолкнул от себя ледяную железную лапу машины.
Перси почувствовал, как его правое веко начинает гореть. Если бы его глаз был открыт, лазер с лёгкостью выжег бы сетчатку, но Грин не мог этого допустить. Он попытался оттолкнуть прибор, но машина упорно сопротивлялась, продолжая прожигать кожу. Перси, стиснув зубы, прикрыл глаз свободной рукой.
Пока он защищался от смертельного луча, крюки снова впились в его веко, из которого начала струиться кровь, но на этот раз уже с целью не открыть его, а быстро изъять глазное яблоко. Перси с силой выдернул вторую руку из ремня и, оторвав железные когти от века, сломал их. Наконец, лазер перестал жечь его руку, и он, переводя дыхание, замер на столе, ожидая конца операции.
Перси по-прежнему держал глаза крепко закрытыми, и вдруг он начал видеть, но видеть ещё хуже, чем когда-либо.
Потолок казался ему белым, хотя на деле он был высоким и тёмным, в чём Грин не сомневался, а операционная машина чудом исчезла. Перси почувствовал, как её железная лапа неумело наклеила ему на глаз нечто похожее на большую и плотную линзу, а затем голос диктора возвестил:
- Операция окончена. Не покидайте хирургическую палату до получения разрешения медицинского работника.

VIII.

Перси не был намерен слушать надоевший голос. Как только раздался щелчок ремней, более не сковывавших его, он мгновенно слез с операционного стола и неуклюже упал на пол. Он не мог открыть правый глаз, опасаясь за обожжённое веко, а левый не только истекал кровью, но и служил местом прикрепления импланта. Перси оставалось только смотреть на мир через новый протез.
Неуверенно встав на ноги, он оглянулся. Вместо холодного стола и крепких ремней перед ним стояла уютная кровать, а стены блистали ослепительной чистотой и новизной.
Открылась дверь, и в палату ворвалась фигура. Черты её были настолько неброскими и размытыми, что Перси даже не понимал, кто перед ним находится. Она подошла и прижалась к груди Перси. В этих объятьях он узнал Клэр. Она нежно дотронулась до повреждённого века и приоткрыла его.
Голова Перси кружилась. Настоящая, тёплая Клэр стояла перед ним, и в то же время она представала серой и безжизненной.
Из коридора донеслись крики.
- Операция была проведена некорректно! Необходимо срочно, срочно удалить протез и произвести замену!
- Да, да, необходимо! - раздражённо отвечал звонкий голос. - Я этим займусь, успокойся!
В операционную вошла медсестра. Точно так же, как и Клэр, она была для Перси одновременно мутной и по обыкновению прекрасной.
Окинув пациента взглядом, она сняла маску и улыбнулась.
- Всё прошло хорошо?
Перси неуверенно кивнул.
Медсестра достала из кармана халата ножницы и перерезала провод у его основания. В тот же миг Перси быстро открепил протез от своего века и открыл глаз. Наконец, он видел мир таким же красочным и настоящим, каким он был на самом деле.
- Я не могу полностью удалить провод, но надеюсь, что он не будет впредь доставлять неудобства.
- Спасибо, - обернувшись, выдавила из себя Клэр.
Медсестра ничего не ответила, а лишь вновь улыбнулась, поправила халат и вышла из палаты.
Перси Грин взял в руку протез и внимательно рассмотрел его. Это жалкое подобие глаза, реалистичное лишь на первый взгляд, теперь таращилось на него, словно желая вернуться на своё место. Он, поморщившись, швырнул кусок пластика в сторону.
Ещё долго они с Клэр сидели на холодном столе, прижавшись друг к другу. А операционная машина продолжала гудеть где-то под потолком.